Выдрин
Пока я вижу только один повод для оптимизма – то, что через 10 дней день начнет увеличиваться.
Я живу в центре города, я старый киевлянин, в графе национальность я пишу киевлянин. Для меня любой шрам на теле моего города – это шрам на теле и на сердце. Поэтому окгда я вижу сожженные лавочки, когда я вижу разрушенные памятники, у меня почему-то настроение не поднимается. Есть люди, которые это нравится. Эти люди называются неостраты, разрушители. Я не получаю большой заряд энергии, подпитки, драйва. Я, наверное, слишком консервативен, поэтому не получают от этого большого удовольствия, поэтому это меня не радует. Я был в разных странах, где делались революции, и в Латинской Америке, и в Азии, и на Ближнем Востоке. Я ни разу не помню случая, чтобы революции заканчивались какими-то высокими вещами. В ходе революции градус морали общественной повышался, интеллектуальная атмосфера улучшалась, создавались какие-то духовные памятники, атмосфера толерантности, взаимопонимание, доверие. Что-то я такого не видел. Может быть, я уже старый брюзга, но революция мне не нравися. Ни за рубежом, ни тем более у себя на родине.
Это не катастрофа, я же политолог, я понимаю, что общество имеет разные фазы. Это как организм. Если организм переживает проблемы роста, подростков колбасит адреналин, это законы роста. Видимо, мы не прошли еще все необходимые фазы роста. Либо эти фазы роста искусственно пытались ускорить, либо замедлить. Поэтому накопились проблемы роста гражданского общества. А проблемы роста бывают разные – сейчас проходим острую сильную фазу.
Я думаю, что начнутся потихоньку новые выборы и они оккупируют этот кризис, поскольку энергия кризиса переходит в энергию выборов. Поэтому по идее если не будет драматического сценария, который возможен в любой стране, даже в самой спокойной, а будет сценарий пусть и спокойный, пусть кризисный, но находящийся в коридоре мирного развитию событий, то тогда этот драйв перейдет в президентскую кампанию, и дальше будет президентская кампания. Если пройдет смена власти в Европе. Европейцы признают только выбранную власть и не признают захваченную. Я считаю себя европейцем, и я хотел бы жить по европейским законам.